Мой жестокий Роман с Немцем был явно предопределен судьбой и обоснован десятком осознанных и не очень причин, главной из которых была история русско-немецких отношений, ставших самой впечатляющей и захватывающей мелодрамой 20-го века. Когда Питер общался с друзьями и переходил на немецкий, у меня моментально вставал хуй.
Вне всякого сомнения, униформа была бы Питеру очень к лицу...
|